Сказ девятый

ВИНА ШАРВИЛИ

Не привыкли мы лукавить,
У туринских есть красавиц,
Ни сказать, ни описать,
Их особенная стать.
Воспевал их в песнях ладных
Кас-Буба неоднократно.
Сладко вместе с ними жить,
С уст шербет вишневый пить.
Вот, осеннею порою
К Шарвили пришли гурьбою
До рассвета, до зари
Скороходы из Тури.
Достают из торб гостинцы,
Приглашают те туринцы,
Чтобы знал о свадьбе мир,
Шарвили на знатный пир.
И об этом зная словно,
Испекла Цюквер огромный
Абрикосовый пирог,
Чтобы сын поздравить мог
Молодых на свадьбе этой.
А Эквер недавно снятый
Со станка большой ковер
Принесла. На нем узор
Выткан сказочный и яркий.
И Даглар свои подарки
Приготовил, как отец,
Сто упитанных овец.
Молодежь несет тараты84,
Свадьбе этой знатной рады.
В окружении друзей
Будет ехать веселей.
По пригоркам, по ложбинкам,
По извилистым тропинкам,
В свете розовой зари
Едет в сторону Тури
Шарвили с большою свитой. Барабанщик деловито
Дробь походную строчит,
Дуют в зурны зурначи.
Вот, с улыбкою на лицах
Привечают их туринцы,
Пляшут, радостно шумят
В город свой войти велят.
Разудалый, многоликий,
Развернулся пир великий:
Кто танцует, кто поет,
Развлекается народ.
- Подходите и садитесь,
Вместе с нами веселитесь,
Рад принять вас каждый дом! –
Восклицают все кругом.
Два джигита потихоньку
Запеченного теленка
На подносе принесли
Для героя Шарвили.
Следом дружно катят трое
В бочке пиво молодое.
Девы статные бегут –
Хлеб и мед сюда несут.
Приуставшие с дороги,
Наливали пиво в роги.
Брали мясо, ели мед,
Потеряли яствам счет.
После сытного застолья
Шарвили сказал довольный:
- Сколько можно хлеб жевать?
Я хочу потанцевать!
Гости тут в мгновенье ока
Очертили круг широкий.
Топнул Шарвили ногой,
И пустился в пляс герой.
Он кружится, словно ветер,
Кто сравнится с ним на свете
В танце быстром, удалом,
Искрометном и живом?!
Разодеты и пригожи,
Дружно хлопают в ладоши
Девушек туринских ряд,
С ним потанцевать хотят.
Но они ему не пара –
Неумный сын Даглара
Пред собою не глядит,
Словно молния летит.
Зурначи уже устали,
Барабанщики сказали:
- Нас бы как он ни ругал,
Мочи нет и сил в руках!
Шарвили остановился,
Он совсем не утомился.
Был готов опять герой
Танцевать на свадьбе той.
В это время балагуры
Состязались у Самбура,
Выясняя, кто сильней,
По метанию камней.
Вот туринец сильный самый
Вырвал дерево с корнями.
И метнул булыжник свой
Далеко силач другой.
Третий, будто бы играя,
Валуны легко толкает.
А четвертый говорит:
Всех сильнее Шарвили!
Забияки зашумели:
- Посмотреть бы мы хотели,
Если Шарвили силен,
Как мечом разрубит он
Кетин-кил85 неколебимый
И вернется невредимый
К нам. А ныне не указ
Шарвили слова для нас.
Не стерпел джигит горячий,
Поступить не мог иначе,
Ту беседу за глаза
Шарвили пересказал.
Разговорам этим странным
Улыбнулся гость желанный.
Пенится Самбур-река,
Крепкая зудит рука.
Шарвили совсем не злится,
Он в седло свое садится,
И коня тотчас пустил
На вершину Кетин-кил.
Свадьба мирно продолжалась,
До горы чуть-чуть осталось
Расстоянья. Знал ли он,
Что неслыханный урон
Нанесет сейчас туринцам?
Молнии подобно мчится
Всадник скорый и сечет
Кетин-кил своим мечом.
Закален в боях недаром,
Он отсек одним ударом
От горы изрядный кус,
А потом огромный груз
Покатился вниз к Самбуру,
Поперек потоков бурных
Встал и реку запрудил
Путь воде загородил.
Вот волна назад несется,
По садам туринским льется,
Огородам и лугам,
По дворам и по домам.
Люди в ужасе со свадьбы
Убегают: не упасть бы,
Увлеченными ко дну,
В эту дикую волну.
Волны город разрушают,
Старцы голос возвышают:
- Как могла Самбур-река
Переполнить берега?
Все судили да рядили,
С перепугу говорили:
- Только руки Шарвили
Это сотворить могли!
Видно кто-то тугоумый
Так джигита надоумил.
Сам бы среди голых скал,
Рушить горы он не стал.
А потом, узнав причину,
Ту гранитную плотину
Вновь рукою Шарвили,
Будто щепочку смели.
Мир в округе водворился,
Люд на свадьбу воротился,
И танцует, и поет
Успокоенный народ.
Ближе к вечеру из сакли
Вышел к ним седельщик дряхлый.
К Шарвили подходит он,
Издает протяжный стон:
- Шарвили, сынок любезный,
Пел и я когда-то песни,
Но теперь я одинок,
И от горя нынче слег.
Я скажу, а ты послушай,
Что за думы меня душат.
Да помрут твои враги,
Если сможешь, помоги!
Я своих детей лишился,
Дом в халупу превратился.
Все хозяйство – кот слепой
Да облезлый пес больной.
Ты спроси, а я отвечу
На вопрос смиренной речью.
Я любил своих детей,
Было трое сыновей
У меня. На хлеб хватало,
И как все, тайком мечтали
Как-нибудь разбогатеть,
К хлебу мед еще иметь.
Вот, однажды на рассвете
Разбудили меня дети –
Необычен был их вид.
Старший тихо говорит:
- Нынче странный сон я видел,
Нашу бедную обитель
Вынужден оставить я,
В чужестранные края
Манит зов мечты заветный.
Золото и самоцветы
Ждут меня, и в знак любви
В дальний путь благослови!
Он ушел. Спустя неделю
Средний сын к моей постели
Робким шагом подступил:
- Ты, отец, гроши копил,
Но нужда все держит крепко
Нас в своих объятьях цепких.
Вот, и я решил уйти,
Счастье думаю найти
В неизвестных дальних странах,
За пределом Лезгистана.
Жди меня, и в этот дом
Возвернусь я богачом!
Так ушел и сын мой средний,
Попрощавшись утром летним.
И остались мы потом
С младшим отпрыском вдвоем.
Годы шли, и вот однажды
Не стерпел и сын мой младший:
- Строго не суди, отец,
Надоело мне сидеть
В сакле горестной и бедной.
Все мои старанья тщетны
Не могу я накопить
Денег, чтоб в достатке жить.
Не хочу молчать и лгать я,
Сон приснился, как и братьям,
Мне, и этот вещий сон
На чужбину гонит вон.
И ведомый тайным гласом,
Я пойду с твоим наказом.
Дальняя дорога ждет,
Может, мне и повезет.
Возлегли сыновни речи
Тяжким бременем на плечи.
От родной своей страны
Удалились все они.
Старший сын ушел на север,
Средний повернул налево,
Младший выбрал себе юг,
Шарвили, мой милый друг.
Все отправились за счастьем,
Наступили дни ненастья
Для меня. И от детей
Нет нисколечко вестей.
Но однажды голос свыше
Неразборчивый я слышал,
Будто бы мой старший сын
У царя больших долин
Водит рати боевые.
Пехлеваны свои выи
Все склоняют перед ним
В той стране холодных зим.
Что с другими – неизвестно,
Провалились будто в бездну.
Их лелеял и растил,
Нынче на исходе сил
Их хотел бы вновь увидеть.
И пойми, могучий витязь,
Эту горесть до конца
Одинокого отца.
Говорил старик неспешно –
Слушал Шарвили прилежно.
И сказал герой потом:
-Ты ступай, старик, в свой дом,
Я же после свадьбы этой
Обойти готов полсвета,
И в родимую страну
Сыновей твоих верну!

84 Тараты – лезг. т1арат1. Флаг. Таратами называли также и боевые знамена, которые в отличие от свадебных флагов изготавливались из одноцветной плотной ткани.
85 Кетин-кил – лезг.: Кетин кьил – одна из вершин Большого Кавказского хребта, расположенная к северу от селения Ахты на территории Дагестана.