Сказ десятый

В ЛЕДОВОЙ СТРАНЕ

Сторонись нелепой власти,
Не чурайся нежной страсти,
Будь настойчивым в любви,
Миг удачи улови.
Шарвили не мог, конечно,
Не исполнить долг свой честно.
Ведь никто не принуждал –
Старику он слово дал.
Он с туринцами простился,
В путь-дороженьку пустился.
И с осеннего утра
Меч сверкает у бедра.
Видели туринцы сами –
Конь летит над облаками.
Оторвавшись от земли,
Исчезает Шарвили.
Через снежные вершины
И просторные долины
Мчится быстрый его конь.
Позади оставил он
И пределы Лезгистана,
И неведомые страны,
И большие племена,
Чьи не ведал имена.
Здесь растут леса густые,
Буйно травы полевые,
Реки медленно текут,
По лугам стада бегут.
Утром ранним дня седьмого
Шарвили достиг большого
Города среди лесов,
Словно шел на его зов.
И, не зная здешних правил,
В город он коня направил:
С нравами чужих людей
Познакомиться хотел.
Вдоль по улице, как мышки,
Серые стоят домишки,
И как будто вся страна
Выстроена из бревна.
Люди там – в больших тулупах,
В теплых длиннополых шубах.
Ходит гордо взад-вперед
Бородатый тот народ.
Впереди майдан просторный,
Едут всадники проворно.
Девицы гурьбой стоят
И о чем-то говорят.
К седокам герой подходит,
С ними речь свою заводит.
Объясняют Шарвили,
Будто б на краю земли,
Море в панцире ледовом
Разошлось, шумит сурово.
И стоят – не страшен шторм –
Корабли на море том.
Смельчаки совсем уж скоро
Поплывут за это море –
Из мужей и из юнцов
Набирают храбрецов.
Вот выходит предводитель,
Смелых витязей учитель,
Настоящий великан
На огромный тот майдан.
Мужа ратного встречая,
Люди радостно вскричали,
Трубы зычные гудят,
Шапки в облака летят.
Вот возвысил витязь статный
Над толпою голос ладный:
- Кто готов в далекий путь?
Дайте мне на вас взглянуть!
Я не молод, и не стар я,
Нанесу один удар я:
Кто на землю упадет,
Тот со мною не пойдет!
Ждет и щурится учитель,
Кто к нему сейчас примчится?
Вот, выходит из-за спин
Добрый молодец один.
- Пусть свершится суд здесь скорый,
Стать готов тебе опорой.
Ты не молод и не стар –
Я твой выдержу удар.
И с размаху витязь дюжий
На него кулак обрушил.
Пошатнулся тот слегка,
Грудь его была крепка.
-Вижу смелого мужчину,
Ты войдешь в мою дружину! –
Было сказано ему. –
Решено, и быть сему!
В круг вошел второй воитель,
Озорник и драк любитель:
- Никого не хуже я,
Испытай-ка и меня!
Затрещала грудь младая,
Криком площадь оглашая,
Повалился наземь он,
Опечален, удручен.
Так, дружинников пригодных,
Одного из целой сотни
Предводитель выбирал,
Рать лихую собирал.
- Кто еще идти желает,
Страха смертного не знает?
Выходи, коль есть такой,
Выходи, поспорь со мной! –
Предводитель предлагает,
Хоть и сам наверно, знает,
Что пришел теперь конец
Испытанию сердец.
Не давая волю смеху,
Шарвили за той потехой
Терпеливо наблюдал.
Своей очереди ждал.
В Лезгистане игры эти
Заводили часто дети.
И теперь решил герой
Выйти с витязем на бой.
Тот ударил, он ответил
И, забывши все на свете,
Ратника к земле пригнул,
Что-то на ухо шепнул.
Тут соперник встрепенулся,
Словно ото сна очнулся.
Удивленно он присел,
На джигита посмотрел.
Шарвили нахмурил брови
И тому сказал сурово:
- Собирайся, удалец,
Ждет в Тури тебя отец!
Своего отца уроки
Ты забыл в стране далекой.
Вспомни, что наобещал
Ты ему, когда бежал
Из родной, но бедной сакли.
Обманул его, не так ли?
Время вышло, не дури,
Отправляйся-ка в Тури!
Не успел сказать он это,
Шум поднялся страшный где-то,
Треск и свист, и дикий вой,
Снег посыпался густой.
Следом нестерпимый холод
Охватил весь этот город.
Разогнал он горожан,
Опустел большой майдан.
Шарвили не в шутку злится,
Спрашивает у туринца:
- Что случилось, не тяни,
Толком все мне объясни?!
- Шарвили, ведь на майдане
Собирались горожане
Неспроста. Хотели мы
Повелителя зимы
Укротить своею силой.
Смельчаки к нему ходили
В позапрошлые года,
Но погибли все во льдах.
Человек живой не видел
Его снежную обитель. Должен знать его любой,
А зовут Аяз-Бубой86.
Стужей он повелевает,
Жалости совсем не знает.
Укротить давно пора
Нам его суровый нрав.
Это – трудная задача,
Может разве что удача
Его как-то погубить,
Ты не мог бы подсобить?
Речь в порывах ветра тонет,
Валит снег и буря стонет.
Неожиданно напал
На страну Аяз-Буба,
Вряд ли он назад отступит.
Как теперь герой поступит?
Он пойдет – глаза горят –
За студеные моря.
Шарвили назло всем вьюгам
Собирался с новым другом
Сей же час идти туда,
Где живет Аяз-Буба.
Но трудна была дорога,
Далеко его берлога.
Серая метель метет
И дышать им не дает.
Возвышает в снежной зыби
Ветер ледяные глыбы.
Хоженых не видно троп –
За сугробом вновь сугроб.
Смотрит хмуро исподлобья
Шарвили на снега хлопья.
Стужа трепетных гостей
Забирает до костей.
Терпит холод сын Даглара,
Но ему совсем не пара
Спутник зябкий. Он ослаб
От мороза жутких лап.
Завертелся, закрутился,
А потом вдруг превратился
В ледяную глыбу он,
Вмерз в сугроб и его конь.
Шарвили их тут оставил
И коня вперед направил.
Такова, видать, судьба –
Ждет его Аяз-Буба.
Ветер воет, ветер лает,
Седока он усыпляет.
Конь не скачет, а идет,
Рядом Шарвили ползет.
Стужа льдом и снегом мечет,
Тяжким бременем на плечи
Навалились небеса,
Закрываются глаза.
Глубже снег, мороз все крепче,
Шарвили чуть слышно шепчет:
- Что ж ты прячешься в лесах,
Как трусливая лиса,
Эй, мороза повелитель,
Стороны ледовой житель?!
Дай хоть глазом на тебя
Посмотреть, Аяз-Буба!
Как бы Шарвили ни бился,
На мгновение забылся
Легкой дремой. А потом
Потемнело все кругом.
Вновь мороз оскалил зубы,
И в большой мохнатой шубе
Появился снежный царь,
Величавый господарь.
Он возвысил голос властный:
- Ты пришел сюда напрасно,
В мире силы нет такой,
Чтобы справиться со мной!
Время ваше скоротечно,
А мое же – бесконечно.
В этот мир, когда хочу,
Прихожу и ухожу!
Не за то ты взялся дело,
Мне не нравится затея,
Шарвили, совсем твоя,
И покинь мои края!
Если мне не подчинишься,
То в сосульку превратишься,
Головы тебе не снесть,
Навсегда застрянешь здесь.
Шарвили на речи эти,
Не лукавствуя, ответил:
- Ты не прав, Аяз-Буба,
Я не зря сюда попал!
Подожди, сейчас я встану,
Свой волшебный меч достану,
Потеряешь свою мощь
И водою потечешь.
Засмеялся царь суровый,
Собирая вихри снова, Зазывая ветры вновь,
Чтоб застыла в жилах кровь.
Важно царь потом надулся,
Но едва мечом коснулся
Шубы снежной Шарвили,
Изменился лик земли.
Вмиг исчезла вихрей стая,
Лед потек и снег растаял,
Как растопленная печь,
Мир согрел волшебный меч.
Дело чудное увидел
Здесь мороза повелитель.
И сказал герою он,
Изменивши грозный тон:
- Я отныне обещаю,
Твою силу уважая,
Каждый год в урочный час
Приходить один лишь раз
В города и веси ваши.
После снега станет краше
И богаче вся земля,
И тому порукой я.
Соблюдать порядок будем,
Ведь всегда на пользу людям
Приходить должна в дома
После лета и зима.
И пошел в свою обитель
Льдов и стужи повелитель.
Шарвили в седло вскочил,
В путь обратный поспешил.
Шарвили, как ветер, мчится,
Хочет с другом поделиться
Радостью победы той.
И нашел его герой
У реки. На том же месте,
Где недавно мерзли вместе,
Встретились богатыри
И направились в Тури.

86 Аяз-Буба – букв.: Отец стужи. Персонаж лезгинской мифологии, ведающий холодами.