Сказ тринадцатый

ШАРВИЛИ ОСИРОТЕЛ

Скачет в отчий край родимый
Шарвили непобедимый.
До аула среди скал,
Наконец, он доскакал.
Никого кругом не видно,
Стало Шарвили обидно –
Над Самбуром, над рекой
Клич раздался боевой:
- Где вы, ратные дружины,
Где бесстрашные мужчины?!
Сей страны со всех концов
Собираю храбрецов!
Клич услышали в Цахуре
И в далеком Цалагуре88,
От Коварской, от стены
Докатился до Хины89.
Клич услышали шабранцы
И отважные алпанцы,
От Куруша90 и Тури
Докатился до Кюры.
Клич услышали в Суваре
И в засушливом Гияре,
Докатился, словно град,
В Белокаменный Худат.
Зов несется над горами,
Над чабанскими шатрами,
Разгоняя липкий сон,
И в пещеры входит он.
Зов несется над холмами,
Над притихшими домами.
Пробуждает он людей,
Дряхлых старцев и детей.
И повсюду в Лезгистане
Слышен голос пехлевана.
Не сравним тот зов ни с чем,
Он знаком и дорог всем.
Клич ослабших вдохновляет,
Падшим духом помогает.
Строятся джигиты в ряд,
За отрядом вновь отряд.
Кас-Буба их здесь встречает,
На чунгуре он играет.
Он играет и поет,
Пехлеванов в бой зовет:
- В битве мы себя утешим,
Кто погибнет, тот не грешен.
Живы будем иль умрем –
Вместе с Шарвили пойдем!
С чужеземцами поспорим,
Вместе мы покончим с горем,
Небывалый бой дадим,
Край родной освободим.
И за подвиги, за эти
Нас в веках прославят дети.
С нами дух родной земли
И могучий Шарвили.
Песнь призывная допета,
Эхо смолкло в далях где-то.
Поднимает грозный меч
Шарвили, и свою речь
К ратникам он обращает,
Дух победы им внушает:
- Люди смелые, для нас
Наступил недобрый час.
Ни копье, ни меч не смогут
Низложить врага. Помогут
Только храбрые сердца
Это дело до конца
Довести. И супостата
Войско будет нами смято.
Храбрецы вперед летят –
Нам дороги нет назад.
В дни лишений и тревоги
Нам помогут наши боги.
Прочь сомнения, друзья
Верю крепко в них и я!
Вдоль по берегу Самбура
Рати в сторону Мюшкюра
Быстро, споро, как могли,
Побежали, потекли.
Тот идет в воде по пояс,
Этот возвышает голос,
Кто с дубиною идет,
Кто-то стрелы достает.
Пылью серою покрыты,
Пешие бегут джигиты.
И проворны, и легки
Скачут лихо седоки.
Шарвили, как ветер, мчится,
Скоро битва разгорится.
Устремился пехлеван
На холмистый Гавдишан91.
Здесь противники сразились,
Друг на друга накатились.
Никого никто не ждет,
Колет, рубит, в клочья рвет.
Кто повержен, тот не встанет,
Под ногами пылью станет.
Стрелы быстрые свистят,
Наземь головы летят.
Кровь дымит, ручьями льется,
Войско с войском насмерть бьется.
Страшен воинам чужим
Шарвили с мечом своим.
Справа взмах – убита сотня,
К спору с ним она не годна.
Слева взмах – разбита рать,
С ним опасно воевать.
Чужеземцев сокрушая,
Шарвили по Гавдишану –
На коне своем сидит –
Словно молния, летит.
Длился бой три дня, три ночи,
Бились все, что было мочи.
Много крови утекло,
Много войск здесь полегло.
Шарвили свой меч волшебный
Отложил, добыв победу.
Всех врагов он поразил,
Никого не пощадил.
Он покинул поле боя,
Но несчастие другое
Посреди родной земли
Поджидало Шарвили.
Кас-Буба с хабаром92 горьким
Подошел к нему тихонько:
- Я сказать тебе не мог
До сражения, сынок,
О большой беде. Теперь же,
Когда враг тобой повержен,
Должен знать всю правду ты –
Не уйти от той беды.
Что за горе, что за кара –
Нет в живых теперь Даглара.
Как тебе, сынок, сказать –
С ним погибла твоя мать.
Многих женщин погубили
И Эквер твою убили
Чужеземные враги.
Я стоял у их могил,
И молчал, как онемевший
Истукан окаменевший,
Плакал долго, горевал,
Волосы седые рвал.
Кас-Буба пришел легонько,
Кас-Буба ушел тихонько.
А когда исчез старик,
Шарвили могучий сник.
Эта весть была ужасной,
Ясные глаза погасли,
И к могилам повели
Ноги сами Шарвили.
Там, на берегу высоком,
На пригорке одиноком
Мать в сырой земле лежит
Шарвили ей говорит:
- Я в тебе души не чаял,
Встань, ты долго спишь, родная.
Жить теперь смогу ли я,
Без тебя, диде93 моя?
Я пришел к тебе усталый,
Плачу, как ребенок малый.
Встань и крепко обними,
Боль мою, диде, уйми!
Он к другой идет могиле,
Что Даглара поглотила:
- Сын вернулся, встань отец,
Ты не должен умереть!
Что я вижу, сон ли страшный,
Опустел очаг домашний.
Встань, как прежде, по утрам
Мы пройдемся по горам!
Шарвили с тоски погибнет,
Он к родным могилам липнет.
Слезы горькие он льет,
К неживой жене идет:
- Как тебя, Эквер, любил я,
А теперь лишился сил я.
Вот, пришла ко мне беда:
Кто я? Круглый сирота!
Мать ему не отвечает
И отец не утешает.
Мир оглох, жена молчит,
Только Шарвили кричит.
Но не слышат его боги,
Снежных гор глухи отроги.
Молчалив, угрюм и хмур
Даже пенистый Самбур.
Что за страсти, что за диво –
Хлебные затихли нивы.
Ветер сник, луга молчат,
В скорбной тишине лежат.
Одинокий и голодный
У могил сидит холодных
Шарвили. И слышит он
Из могилы тихий стон:
- Не горюй, сынок, напрасно,
Но с тобою ежечасно,
Хоть убита, буду я
Ласковая мать твоя.
Если жив отец, то смело
Продолжай его же дело.
Помни мой всегда урок –
Береги его, сынок.
Береги жену-орлицу,
Если дочь у вас родится,
Помни, свет моих очей
Мое имя дайте ей!
Вторит следом ей вполсилы
Голос из другой могилы:
- Шарвили, не плачь, сынок,
В мире мой закончен срок.
Я убит рукою злою,
Но отец всегда с тобою.
Если мать жива твоя,
Воля такова моя –
Береги ее безмерно,
Как джигит, служи ей верно.
Помни, сын, у всех она
Как и Родина – одна!
А когда на этом слове
Завершилась речь отцова,
Слышит снова Шарвили
Голосок из-под земли:
- Смерть пришла неотвратимо,
Ты прости меня, любимый.
Наши радостные дни
Словом добрым помяни.
Здесь, в могиле, я остыла,
Не жалей о том, что было.
Если живы мать с отцом,
Будет снова теплым дом.
На могилы взглядом острым
Шарвили печальный смотрит:
Или слышал речи он,
Или видел быстрый сон.
Из долины песни звонкой
До него доходят звуки:
- Славен тот, кто в битве пал,
Кто с врагами воевал.
Унывать нам не пристало,
Мы построим жизнь с начала,

88 Цалагур – лезг.: Ц1алагур - название древнего населенного пункта в отрогах Шах-дага.
89 Хина – лезг.: Хинер – название двух древних населенных пунктов в окрестностях Шах-дага.
90 Куруш – лезг.: Къуруш – название древнего населенного пункта у подножия Шалбуз-дага.
91 Гавдишан – холмистая местность, расположенная южнее реки Самур.
92 Хабар – известие.
93 Диде – лезг.: мать.