Сказ первый

КРАСНОЩЕКОЕ ЯБЛОКО

Всех богатств Вселенной даром
Не хотят Цюквер12 с Дагларом.
Годы в прошлое летят, –
Не дает и Бог дитя.
Небо, ты бескрайней властью
Обладаешь, дай им счастье!
Жертвой для тебя, поверь,
Станет бедная Цюквер!
Солнце, мира повелитель,
Много бед он в жизни видел!
Для тебя за щедрый дар
Станет жертвой и Даглар!
Умоляют ежечасно
Бога муж с женой напрасно.
На исходе год седьмой, –
Их судьба объята тьмой.
Безутешны дни и ночи,
Но надеждой полны очи.
Верят муж с женой в Творца,
Ждут счастливого конца.
За водой Цюквер с кувшином
Поутру спешит в лощину.
Платье длинное на ней,
А коса еще длинней.
За станок она садится, –
На ковре узор родится.
Вечер наступил уже,
Но тревожно на душе.
По лугам, в горах, безлюдным,
Вниз по склонам изумрудным,
По следам чужих отар
Бродит сумрачный Даглар.
Бродит, словно пес побитый,
А в душе кипит обида.
Вот и день погас. Герой
Возвращается домой.
Он на крюк повесил бурку,
Скорбный взгляд упал на люльку.
Рядышком с женой присел,
Песнь протяжную запел.
Долго ль пели, неизвестно,
Громкий стук прервал их песню.
И с улыбкой на губах
В саклю входит Кас-Буба13.
Кас-Буба – чудес любитель,
Лекарь, воин и сказитель,
Вешает суму на гвоздь, -
Он везде желанный гость.
- В этой сакле не случайно
Песнь печальная звучала.
Все на свете знаю я,
Вам хочу помочь, друзья.
Много лет на белом свете
Прожил я и в годы эти,
Сколько мне хватало сил,
Радость людям приносил.
Это яблоко большое,
Краснощекое ношу я
Много лет в своей суме.
Сохранить его сумел.
Ведал: за семью горами
Вы страдаете годами.
Знайте, этот сладкий плод
Славный ваш продолжит род.
Я уйду, а вы смиренно
Съешьте плод сей непременно.
А когда наступит срок,
Переступит ваш порог
Счастье – смысл нелегкой жизни.
Слезы радостные брызнут
Из очей. И в этот час
Джамаат14 прославит вас.
Если дочь у вас родится,
Ею можете гордиться.
Имя будет ей Сувар15 -
От богов вам щедрый дар.
Если сына даст вам Небо16,
Пусть, как сталь, он будет крепок.
И дитя родной земли
Нареките Шарвили17.
Так сказал мудрец и канул,
Окропив бальзамом рану.
Удивились муж с женой, -
Странным был их гость ночной.
Съели яблоко прилежно,
Обнялись, как прежде, нежно,
Помолившись, спать легли,
Тотчас сны их увлекли.
Семь потов пролили люди, -
Урожай богатым будет.
Вот, за осенью в дома
Постучалась и зима.
А когда в отрогах горных
Потеряла ненароком,
Как в народе говорят,
Белоснежный свой наряд
Матушка-зима, в ауле
Нарождалась в вешнем гуле
Новая в природе жизнь,
Срок Цюквер настал, кажись.
На роженицу, как мухи,
Налетели повитухи.
На Дагларе нет лица,
Сердце бьется у отца.
У окна чабан томится,
А душа к жене стремится.
На аул упала ночь,
Бабки гонят его прочь.
А когда восток неслышно
Засиял зарею пышной,
Громко вскрикнула Цюквер,
Распахнулась сакли дверь.
- Ты страдал, Даглар, безмерно,
И за это боги, верно,
Сына дали вам с женой!
Пой, танцуй, ликуй, герой!
- Долго ждал, и вот, отныне
Помыслам моим о сыне
Вняли боги. И теперь
Всем моя открыта дверь!
Пусть придут и друг, и недруг,
Угощу их всех я щедро!
Пировать неделю дней
Призываю я людей.
Он пригнал в аул отару.
И пошел народ к Даглару,
Словно бурная река,
Затопивши берега.
Кас-Буба чунгура18 струны
Позолоченные тронул:
- От души, Даглар, я рад!
Поздравляю с сыном, брат!
Пусть душой он будет щедрым,
В быстроте поспорит с ветром.
Будет, как Шах-даг19, могуч,
Светел, словно солнца луч!
Пусть с коня слезает редко
И врага разит он метко.
И народы всей земли
Пусть полюбят Шарвили!
И в любви он будет верным,
Честью дорожа безмерно.
Вот вам, люди, голова, -
Сбудутся мои слова!
Это мне сказали боги,
Наполняйте пивом роги,
Выпьем вместе, не спеша,
И посмотрим малыша!
Не успели оглядеться, -
Семь девиц несут младенца.
Недовольно он орет,
Удивляется народ.
Видано ль, младенец басом
Оглушает всех их разом.
Знать, недаром Кас-Буба
Песнь свою держал в зубах!
Будет он джигитом смелым,
Сильный духом, крепкий телом.
Слава в жизни ждет его, -
Должен быть царем такой!
Дремлет пир, пустеют роги,
Ждут гостей пути-дороги.
Кто пешком, кто на коне,
Разъезжаются они.
В горном крае, силу чуя,
Зрелая весна бушует.
И куда ни бросишь взгляд, -
Изумрудный там наряд.
Петухи уже пропели,
Спит младенец в колыбели.
Он растет, не зная сам,
Не по дням, а по часам.
Спит дитя. А мать – за дело.
Тесто замесить успела.
Затопила жарко печь:
Надо нынче хлеб испечь.
Вот хозяйка встала с места,
На куски разделав тесто.
За водой потом Цюквер
Вышла, притворивши дверь.
Шарвили, меж тем, проснулся
И обиженно надулся:
Тесной стала колыбель, -
Неудобная постель.
Завозился недовольно, -
Танги20 в тело впились больно.
Шарвили лежать устал,
Поднатужился и встал.
Так он нынешней весною
С колыбелью за спиною,
Всем законам вопреки,
Сделал первые шаги.
Подошел младенец к месту,
Где куски лежали теста.
Был он голоден, и вот,
Тестом тем набил живот.
Ничего не зная толком,
Шарить стал рукой по полкам.
Выпил простокваши жбан,
Словно взрослый пил чабан.
Масла съев, томимый жаждой,
Выходил во двор он дважды.
Не найдя нигде воды,
Заревел от той беды.
Возвратилась мать с кувшином,
Что случилось с ее сыном?
Сакле учинив разор,
Шарвили покинул двор.
Над арыком он нагнулся,
Влаге чистой улыбнулся.
Наслаждаясь от души,
Чуть арык не осушил.
В дом героя еле-еле
Привели. И всю неделю
Спал он. Видите каков,
Утомился от трудов!
Минул год. Красивый, статный
Вырос Шарвили изрядно.
Ростом юношею стал,
Но рассудком поотстал.
Спорил с горною рекою
В быстроте, потом, ликуя,
Валуны в нее бросал,
Брызги до небес взметал.
Как-то раз, влеком судьбою,
Занят был своей игрою
Он, удачам мелким рад,
На пути аульских стад.
Пастуха негромкий окрик
Шарвили услышать мог ли?
Стадо это вел вожак –
Страшный бык, любитель драк.
Человека он заметил
На пути своем и смерти
Тень явилась: этот бык
К уважению привык.
Обо всем на белом свете
Позабыв, бежали дети.
Говорили бабки с крыш:
- Смерть к тебе пришла, малыш!
В ком собравши силу воли,
За ремень заткнул он полы
Синей шерстяной чухи21:
Рядом бык! Где ж пастухи?!
Разбежавшись по аулу,
С криком стали в пыльном гуле
Дети взрослых вызывать,
Ведь беды не миновать.
Бык мотает головою,
Землю острым рогом роя.
Кровью налиты глаза,
Не отступит он назад.
Шарвили, дитя рассудком,
Радуется бычьим шуткам,
Словно матерью рожден
Для боев и схваток он.
Сокращая промежуток,
Наступают друг на друга
Человек и ярый зверь.
Кто разнимет их теперь?!
С крыш аульских видел кто-то,
Как малыш с пол-оборота,
Навалившись на рога,
Вмиг остановил быка.
А потом крутнул два раза
Шею бычью до отказа,
Поднял тушу над собой
И отбросил с глаз долой.
За аулом пыль осела,
Тут и помощь подоспела.
Пред толпою мать бежит,
Защитить дитя спешит.
Прибежал быка владелец
И не знает, что же делать?
А потом махнул рукой:
Знать конец быка такой.
Бабки начали судачить:
- Что бы мог сей случай значить?
- Горе нам! – твердила та. –
Не минует нас беда!
- Шарвили – небес посланец,
Сможет только он избавить,
Срок придет, от всех врагов,
Свой народ, родимый кров, -
Возвышает глас другая.
Мать же, сына обнимая,
С перепуганным лицом
Быстро в дом его ведет.
Сын Даглара начал скоро
К чабанам взбираться в горы.
Там, на летнем стане, он
Жизни постигал закон.
Как-то раз, когда отару
Стерегла овчарок пара,
На овец голодный волк Ни возьмись откуда – скок!
Взвыли верные собаки,
Чабаны схватили палки.
И за волком Шарвили
Его ноги понесли.
Скрылся хищник за скалою,
Мальчик мчится вслед стрелою.
Устремились мимо круч,
Где спала отара туч.
Скрыться волк хотел обманом,
Поплутав в густом тумане.
Но охотник был не прост,
Схватится вот-вот за хвост.
С камня прыгая на камень,
Вниз, в густой спустились рамень.
Обнажив жемчужный клык,
Волк уж вывалил язык.
Шарвили неутомимый
Близится неумолимо
К волку. И что было сил
За уши его схватил.
Зверь матерый от разрыва
Сердца сдох толпе на диво.
Отдыхать герой не стал,
Волка приволок на стан.
Следуя законам горным,
Трех ягнят зарезал черных
С радостью серкер22 седой,
Потрясая бородой.
По аулам весть об этом
Разнеслась быстрее ветра.
Вся лезгинская страна
Хвалит сына чабана.
Дремлет в сакле жар очажный,
Разговор идет здесь важный.
Несмотря, что тянет в сон,
Шарвили волнует он.
Слышит мальчик речь отцову,
Что не видели такого
Буйства вод Самбур-реки
В жизни даже старики.
В трауре Мюшкюр спесивый, -
Под водой погибли нивы.
И из сел и городов
Убежать народ готов.
Боль и горе густо сеет
Ардавулова23 затея.
Одичав, Самбур-река
Размывает берега.
Возмутился добрый сердцем
Шарвили. И пламя мести
Повело его на бой
С взбунтовавшейся рекой.
Видит он, что люди ходят,
Дамбу из камней возводят.
Набегает тут волна, -
Разрушается стена.
И, подхватывая алчно,
Сунувшихся неудачно
Смельчаков слепой поток
В море синее волок.
Покорить поток здесь трудно,
Мыслит Шарвили подспудно.
И Самбур, как я скажу,
У истоков запружу.
Рассудив умишком детским,
Приступил он к делу дерзко.
Начал камни собирать,
Путь потоку запирать.
Точно так, как птица зерна,
Тащит глыбы он проворно.
Руки в кровь истер храбрец,
И плотину, наконец,
Он построил. На равнине
Прекратилась мешанина.
И довольный сам собой,
Шарвили пришел домой.
Ночь прошла. А на рассвете
Вдруг подул холодный ветер.
Нагоняя смертный страх,
Наводнение в горах
Началось. Толпа к Даглару
Устремилась, как отара:
- Снесть плотину повели
Недоумку Шарвили!
Закипела вновь работа,
Хоть работать неохота.
Сын чабанский не устал,
Он все камни разметал.
Возвернул Самбур в теснину,
И вода опять в низину
Устремилась прямиком,
Завершилось все на том.
Годы шли, и неуклонно
Пробуждался разум сонный
Шарвили. И он, как мог,
Исполнял сыновний долг.

12 Цюквер – имя собственное женское. Букв.: цветы.
13 Кас-Буба – имя собственное мужское. Букв.: кас – мужчина, буба – отец.
14 Джамаат – община, общество. Здесь: народ.
15 Сувар – имя собственное женское. Букв.: праздник.
16 Небо – здесь: боги.
17 Шарвили – имя собственное мужское. Надежная этимология не предложена.
18 Чунгур – лезгинский национальный четырехструнный музыкальный инструмент
19 Шах-даг – Шах-гора – лезг. Шагь дагъ (букв.: Царская гора). Одна из самых высоких вершин Большого Кавказского хребта, расположенная на границе Дагестана и Азербайджана.
20 Танги – лезг. тангар – матерчатые ремни, которыми привязывают ребенка к колыбели, чтобы он не выпал из нее во время сна.
21 Чуха – лезг. чуха. Верхняя мужская одежда, род черкески.
22 Серкер – руководитель чабанов, старший чабан.
23 Ардавул – персонаж древнего лезгинского языческого пантеона. Злой бог смерти.